Представляем вашему вниманию диалог с Ианом Алланом, руководителем центра приема посетителей винокурни Glen Moray, а также глобальным послом бренда.
Евгений Скурихин: Привет, Иан! Большое спасибо, что согласился встретиться и поговорить о Glen Moray. Это ведь не первый твой визит в Россию?
— Привет! Как раз первый.
Евгений: Я почему-то думал, что ты ответишь: «Десятый» или что-нибудь в этом духе.
— Нет, первый. Но я очень надеюсь, что не последний.
Евгений: И как первое впечатление о стране?
— Все прекрасно! Здесь на удивление гостеприимные люди! Я побывал в двух городах – Москве и Санкт-Петербурге – и успел заметить, что они совершенно разные, но и там, и там все было просто замечательно. Было приятно поучаствовать в фестивале Whisky Live Moscow. Это отличная возможность почувствовать российский рынок, понять, как здесь реагируют на наш виски. До сих пор реакция была очень позитивной.
Евгений: Надеюсь наш разговор поможет тебе также обратиться, пусть и заочно, к людям из других российских городов, страна ведь у нас большая.
— Да, представляю. Вчера с Гришей мы как раз обсуждали тему поездов и того, сколько времени может занимать путешествие по России… Это, конечно же, не Шотландия (смеется).
Гриша Шаламов: В следующий раз нам нужно взять билеты на поезд во Владивосток и немного почувствовать себя Лениным: проводить дегустации в крупных городах прямо с поезда…
Евгений: Назовите проект «Whisky Train»
— Кажется, у нас тут зарождается что-то интересное (смеется)!
Евгений: Только понадобится много времени и виски. Очень много виски!
Гриша: Надо сделать целый специальный состав, в котором каждый вагон будет посвящен одному бренду виски! Устроим фестиваль на колесах.
Евгений: Ладно. Иан, расскажи в двух словах о себе.
— Я начал работать в виски-индустрии в 2002 году. Моей первой должностью стала позиция управляющего центром приема посетителей на винокурне Macallan. Я проработал там четыре года, до 2005. По образованию я юрист со специализацией на законодательстве Евросоюза.
Евгений: Каким же был тот судьбоносный поворот?
— В период учебы я подрабатывал в одном из винных магазинов. Именно тогда начал проявляться мой интерес к шотландскому виски, который позже вырос в настоящую любовь. В какой-то момент я решил, что хочу развиваться в этом направлении. С такой точки зрения возвращение в Спейсайд, где я родился, выглядело абсолютно логичным. Так и поступил. Я оказался достаточно удачливым и начал свою карьеру на Macallan.
Затем был переход на Glen Moray. Здесь я получил возможность расширить свою деятельность: не только руководил работой центра приема посетителей, но и представлял винокурню на различных мероприятиях и фестивалях. Лично мне очень это по душе. Все эти годы мне очень интересно наблюдать, как изменяется и развивается Glen Moray.
Евгений: Кстати, что скажешь насчет новой винокурни Macallan?
— Хм… Скажу, что она крайне необычна — владельцы явно выбрали особый путь. Конечно, винокурня сильно отличается от той, на которой в свое время работал я, но думаю, что она великолепна! Во всяком случае выглядит она поразительно! The Macallan – великий виски, и я думаю, что они пытались построить здание, которое отражало бы это величие. Кажется, у них получилось.
Евгений: Давай вернемся к Glen Moray. Ударение в слове «Moray» на первый слог, верно?
— Да, именно на первый.
Евгений: Не мог бы ты описать портрет винокурни?
— Долгие годы Glen Moray была незаметным игроком на рынке односолодового виски. Почти все, что мы производили, шло в купажи. Экспорт Glen Moray в виде single malt был очень небольшим. Ситуация сохранялась вплоть до того момента, когда компания La Martiniquaise приобрела винокурню у предыдущего владельца, компании Louis Vuitton Moet Hennessy. По сути, именно с тех пор Glen Moray начал действительно развиваться и в конце концов стал тем, чем является сегодня. Я бы сказал, что бренд заблистал, как того давно и заслуживал.
Если честно, то долгие годы меня расстраивал тот факт, что по-настоящему качественный и вкусный виски был малоизвестным. Glen Moray не получал шанса, чтобы люди во всем мире могли насладиться им. Наконец-то бренд вышел, если можно так выразиться, из тени Glenmorangie и стал именно таким виски, каким должен быть.
Евгений: Расскажи об особенностях винокурни. Что отличает Glen Moray от других производств Спейсайда?
— Мы производим очень сладкий спирт с маслянистым характером, формирующимся благодаря форме наших кубов. Я бы сказал, что наш new make очень разносторонний! Он прекрасно взаимодействует с древесиной совершенно разных типов. Спирты хорошо развиваются при длительной выдержке и в то же время отлично проявляют себя в молодом возрасте.
Что касается чисто технических отличий, то мы, например, используем особую систему, позволяющую перенаправлять образующееся в процессе дистилляции тепло от перегонных кубов к заторным чанам. Это, конечно же, не влияет на вкус виски – зато позволяет нам быть более эффективным и бережливым в расходовании энергии.
Евгений: Давай подробнее поговорим про сам процесс производства. Откуда вы берете ячмень? Он только шотландский или…
— Бывает по-разному. Раньше на винокурне была собственная солодильня, однако в 1977 году она была закрыта. Сегодня, как правило, мы работаем с британским ячменем. Одним из основных наших поставщиков солода является компания Crisp Maltings, расположенная всего лишь в 25 милях от винокурни. Есть еще несколько британских компания. Недавно мы начали сотрудничать с компанией Holland Malt, то есть теперь, иногда, используем и голландский ячмень.
Евгений: Как насчет оборудования для перегонки? У вас три пары перегонных кубов?
— Не совсем. У нас установлено три больших wash still и шесть небольших spirit still разных форм. Кубы первой перегонки вмещают 17 500 литров браги. Их объема выгонки хватает, чтобы загрузить два куба второй перегонки. Так что соотношение бражных кубов к спиртовым 1 к 2.
Евгений: Расскажи подробнее о вашей работе с бочками.
— На складах винокурни множество разнообразных бочек. Большинство из них — классические американские бочки из-под бурбона. Мы покупаем их на бондарне Speyside Cooperage. Также нам очень повезло — будучи частью концерна La Martiniquaise, имеющего большой портфель совершенно разных напитков, мы имеем доступ к большому числу оригинальных бочек. У нас есть бочки из-под портвейна Porto Cruz, бочки из-под мадеры, а совсем недавно мы начали работать с бочками и ромовых винокурен! Теперь у нас есть бочки из-под ромов Depaz и St. James с острова Мартиника.
Евгений: Сколько миллионов литров Glen Moray производит ежегодно?
— Максимальная мощность винокурни — шесть миллионов литров в год. В прошлом году мы произвели около 5,2 миллионов. Задача этого года — выйти на полную мощность.
Евгений: Это серьезные объемы. Сколько бочек сегодня на ваших складах?
— Сейчас у нас десять складов для выдержки виски, хотя ещё в начале года их было двенадцать. Мы снесли два старых традиционных dunnage-склада, чтобы на их месте построить более вместительные паллетные склады. Реконструкция позволит хранить на территории винокурни до 180 тысяч бочек виски.
Евгений: Ты сказал: «на территории винокурни». Вы выдерживаете виски где-то еще?
— Да, у нас есть склады на территории предприятия Glen Turner, в городке Батгейте (Bathgate), что в двадцати милях от Эдинбурга. Там расположен головной офис компании. В основном там выдерживается зерновой виски от Starlaw Distillery. Их склады вмещают до 600 тысяч бочек и иногда мы выдерживаем там и спирты Glen Moray.
Гриша: То есть фактически у Glen Moray больше бочек, чем вмещают склады самой винокурни?
— Именно так. Признаться честно, из-за складов в Батгейте я и сам не знаю точных запасов Glen Moray. В любом случае, в основном там выдерживаются спирты, предназначенные для купажей.
Евгений: Расскажи о команде винокурни. Кто ключевая персона в создании Glen Moray?
— Перед интервью мы с тобой уже коснулись того, что наш мастер купажа Грэм Коул (Graham Coull) недавно объявил о своем переходе на ирландскую винокурню Dingle.
Если честно, то его уход стал для нас большой неожиданностью — казалось, что Грэм проведет на Glen Moray всю жизнь. Но его дети подросли, поступили в университет, и он, очевидно, решил, что пришло время для новой страницы в жизни — например, заняться ирландским виски.
Мы уже нашли нового мастера купажа, но пока – до официального объявления – я не могу сказать, кто это. Через пару недель информацию должны обнародовать. Думаю, нас ждет кое-что новое и интересное.
На момент публикации имя нового создателя Glen Moray уже известно: им стала доктор Кирсти МакКаллум (Kirstie McCallum), на днях официально вступившая в должность Head of Whisky Creation. Теперь Кирсти отвечает за развитие Glen Moray, а также других виски в портфеле La Martiniquaise – Bardinet, включая известные бренды купажированного виски Cutty Sark и Label 5. Последние три года МакКаллум была старшим мастером купажа компании Distell International и отвечала за характер таких солодовых виски как Bunnahabhain, Deanston и Tobermory. Она имеет степень Кандидата Наук в области Аналитической Химии, полученную на Caledonian Distillery в Глазго.
Евгений: Сколько всего сотрудников работают на винокурне?
— На самой винокурне работают порядка 30-32 сотрудников, количество может различаться с учетом специфики работы Центра для посетителей и складов. Но основная часть процесса, по сути, работа всего двоих людей. Сегодня винокурня работает 24 часа в сутки семь дней в неделю. Персонал работает в три смены: с 14.00 до 22.00, 22.00-6.00 и 6.00-14.00 часов.
Евгений: Ты работаешь на Glen Moray уже долгое время. За эти годы винокурня несколько раз расширялась. Какие, на твой взгляд, особо важные изменения произошли?
— Действительно, за эти годы винокурня пережила весьма серьезные изменения. Сегодняшняя винокурня значительно масштабнее, чем та, на которой я начинал работать. Когда я только пришел на Glen Moray, та производила лишь около 2.2 миллионов литров спирта в год. С тех были проведены два масштабных расширения. В рамках первого расширения мы добавили перегонные кубы, для чего использовали уже имевшееся пространство. Это позволило увеличить объем производства до 3.3 миллионов литров. В результате второго расширения, которое предусматривало строительство дополнительным зданий, мощность винокурни выросла до нынешней — 6 миллионов в год. Сейчас у нас есть возможность и дальше расширять производство, если будет необходимо.
Евгений: А какие отдельные изменения, помимо расширения самого производства, ты бы особо отметил?
Гриша: Детали процесса, например. Или что-то, что оказывает влияние на стиль самого виски.
— Во время последнего расширения нам потребовалось пространство для размещения новых бродильных чанов. В результате чаны переехали из помещения на улицу. Теперь у нас 11 wash backs, расположенных на улице. На сами условия ферментации это не повлияло, зато у нас появилась возможность увеличить время брожения — до того мы ферментировали всего 44 часа, теперь же позволяем себе тратить на этот этап вплоть до 65 часов. Это сделало наш new make немного богаче.
Евгений: А профиль виски — он постоянен или меняется время от времени?
— Профиль спирта постоянен. То же увеличение времени ферментации не изменило профиль, а лишь подчеркнуло свойственную Glen Moray фруктовость. Недавно мы автоматизировали некоторые этапы производственного процесса, что позволило обеспечить еще большее постоянство нашего спирта.
Гриша: И даже смена мастера-винокура не влияет на характер виски?
— С появлением нового мастера-винокура, конечно же, всегда есть шанс, что тот захочет привнести в характер виски что-то новое, внести в него авторскую ноту. Я бы не стал утверждать что-либо заранее. В нашем случае, мне так кажется, компания будет стараться сохранить стиль виски. Ведь мы абсолютно довольны качеством всего, что производилось на Glen Moray в последние годы. Но, повторюсь, в таких вопросах никогда не знаешь заранее, что будет завтра.
Гриша: А когда Грэм пришел на винокурню — внес ли он какие-то изменения?
— С технической точки зрения — например, крепость отсечения голов и хвостов и все в таком духе — он ничего не менял. Но Грэм с самого начала хотел увеличить процент бочек первого наполнения среди используемых винокурней, что, конечно, повлияло на характер выпускаемого виски. С его приходом схема запасов бочек на наших складах стала меняться.
Евгений: Меня давно интересовал вопрос о роли доктора Билла Ламсдена в истории винокурни. Неоднократно приходилось слышать, как Glen Moray называли чуть ли не «игровой площадкой» великого Ламсдена — местом, где он проводил большинство своих экспериментов с бочками. Интересно, повлиял ли он каким-то образом на современный стиль спиртов винокурни и профиль виски Glen Moray? Или парни с La Martiniquaise все переделали?
— La Martiniquaise приняли и сохранили множество экспериментов, начатых Биллом. При этом компания дала и Грэму свободу продолжать искать что-то новое. Современные проекты, вроде Glen Moray Cider Cask Project, родились благодаря страсти к новшествам именно Грэма Коула. Ему было нужно создать регулярную линейку винокурни, так что значительная часть спиртов все равно шла в бочки из-под бурбона. Но он имел возможность экспериментировать как в базовой линейке, так и в специальных лимитированных релизах.
Евгений: Я знаю, что компания La Martiniquaise также выкупила бренд купажированного виски Cutty Sark. Значит ли это, что теперь основной купажа станут спирты Glen Moray?
— Официально этот вопрос все еще открыт. Когда наш новый мастер-винокур приступит к работе, мы узнаем ответ. Сейчас спирты Glen Moray не используются в купажах Cutty Sark.
Евгений: Давай поговорим об ассортименте винокурни. Мне кажется, что он достаточно большой…
— Соглашусь, выбор действительно большой.
Евгений: … у вас есть линейки Classic, Heritage, Prestige, Single cask издания! Не много ли разных сортов виски для одной винокурни? Кто принимает решения о том, что в линейке необходим очередное издание?
— Нынешняя линейка это детище Грэма. Именно он решает, как должна выглядеть линейка Glen Moray. Иногда он сам добавляет что-то, иногда приходят запросы от рынка, требующего чего-то неординарного. Но в финале именно Грэм создает новые релизы и помещает их в линейку Glen Moray.
Евгений: я знаю, что среди прочего, вы выпускаете и торфяные релизы, верно?
— Совершенно верно!
Евгений: Расскажи о них поподробнее.
— Ежегодно, с 2010 года, две недели мы посвящаем производству спиртов из окуренного торфом солода. Изначально планировалось использовать эти спирты в купажах. Например, основой купажа Label 5 являются спирты Glen Moray, в то же время в его рецептуру входят и торфяные спирты. Мы решили начать производить и дымную часть бленда непосредственно на Glen Moray. В результате, мы получили возможность использовать часть запасов таких спиртов и для выпуска односолодового виски. Когда мы впервые представили ограниченный тираж торфяного издания, он сразу же вызвал огромный интерес со стороны любителей виски. Всем не терпелось попробовать новый торфяной Glen Moray. Мы сделали вывод, что нужно добавить такой релиз в регулярную линейку, чтобы люди всегда могли познакомиться с торфяным виски из Спейсайда.
Евгений: История очень похожа на The Balvenie Peat Week. Появлением дымных спиртов мы обязаны той же потребности.
— Верно, идеи похожи.
Евгений: Кстати, солод с каким уровнем ppm вы используете?
— В солоде около 50 ppm.
Евгений: Давай вернемся к теме использования различных типов бочек. Glen Moray часто выдерживает свой виски в винных бочках, порой неожиданных…
— Как ты помнишь, эксперименты с бочками из-под разных напитков начались у нас несколько десятилетий назад. В 1990-х основным направлением экспериментов были выбраны винные бочки. С одной стороны, это было относительно недавно. С другой, может казаться, что Glen Moray и винные выдержки шли нога в ногу всегда. Было время, когда весь наш ассортимент выдерживался в винных бочках. Когда мы начали создавать современную базовую линейку, получившую название Classic Range, было абсолютно логично использовать винные финиши и в ней. Самый необычный из них — финишная выдержка в бочках из-под белого сухого вина из винограда сорта Шардоне.
Евгений: Кто первым догадался использовать бочки из-под Шардоне на Glen Moray?
— Думаю, тут определенно можно найти след Билла Ламсдена! Однако, первым мастером купажа, при котором были залиты бочки из-под Шардоне, стал предшественник Грэма — Эд Додсон (Edwin Dodson).
Евгений: Ты упомянул релиз Glen Moray Cider Cask. Думаю, все слышали о ваших разногласиях с Ассоциацией Шотландского Виски. Расскажешь подробнее?
— Действительно, Ассоциация (SWA) не испытала особой радости, когда мы представили этот виски. Предыстория такова: у нас давние отношения с расположенной неподалеку Thistly Cross, компанией производящей сидр. Мы отдавали им бочки из-под виски для выдержки их сидра. Однажды Грэм решил взять несколько бочек назад и снова наполнить их спиртами Glen Moray, тем самым положив начало линейке, которую мы между собой называем «Curiosity Range». Нам хотелось принести на рынок что-то новое, и виски, надо сказать, получился отличным. Мы были уверены, что никаких препятствий его выходу не возникнет. Но у SWA оказалось иное мнение на этот счет. По сути, они практически запретили нам выпускать такие релизы, сославшись на «нетрадиционность» бочек из-под сидра для выдержки шотландского виски. Проблема в том, что сегодня рынок солодового виски требует как раз чего-то нетрадиционного, нового! Потребитель ищет новые ощущения. Люди настолько впечатлились неожиданным сидровым финишем, что до сих пор приходят в магазин на винокурне и спрашивают, можно ли его купить.
Евгений: Почему этот релиз был выпущен только для рынка Великобритании?
— Великобритания — крупнейший рынок для Glen Moray, и нам хотелось принести что-то новое именно на него. Конечно, я не могу утверждать на 100%, но подозреваю, что если бы повторный релиз не был запрещен SWA, то с той реакцией рынка, которую мы увидели, следующая партия была бы больше и появилась и в других странах. Первый релиз был небольшим также из-за малого количества бочек из-под сидра. Но я уверен, что мы смогли бы сделать больший розлив и дать большему числу людей открыть в виски что-то действительно новое… Такой возможности не предоставилось.
Евгений: Каково было время финишной выдержки в бочках из-под сидра?
— Около года
Евгений: А как именно отреагировали на него потребители?
— Обратная связь была отличной! Людям релиз действительно очень понравился. Эта довыдержка не увела виски в каком-нибудь безумном направлении, она просто добавила приятные ноты зеленого яблока и лимона, сделала виски очень свежим и чистым. И это очень подошло стилю Glen Moray.
Евгений: А нельзя ли использовать обратную связь от реального потребителя для того, чтобы отстоять свою позицию перед SWA?
— К сожалению, нет. В SWA апеллируют к традиционности тех или иных типов бочек. Использование бочек из-под сидра для выдержки виски в прошлом не нашло документальных подтверждений, а значит оно «нетрадиционно».
Евгений: Для меня это звучит странно. Вы можете использовать, например, бочки из-под коньяка из Франции, но не можете использовать бочки из-под сидра, который гораздо более традиционен для Британских островов.
— Это и правда странно. Я знаю, что многие винокурни имели собственные яблочные сады и определенно делали сидр. Мы просто не смогли найти никаких документальных подтверждений использования бочек из-под сидра. Самое странное, что сейчас разрешено использовать бочки из-под кальвадоса, то есть дистиллированного сидра, но бочки из-под сидра — нет.
Гриша: Даже после принятых этим летом послаблений к списку «традиционных» бочек?
— Да, даже после этого.
Гриша: Ты помнишь, какие из странных бочек стали разрешены после этих послаблений?
— Например, бочки из-под текилы. Знаешь, я полностью поддерживаю эти нововведения, я за свободу в производстве. Как я уже отмечал, тяга потребителя к чему-то необычному, новому очевидна! Небольшое послабление правил это хорошо. Это дает винокурам возможность быть более креативными. И это необходимо, чтобы поддерживать интерес к категории. Чтобы потребитель всегда мог вернуться к виски и найти что-нибудь новое и интересное ему. До тех пор, пока послабления и новшества не оказывают негативного влияния на качество виски — я за них.
Гриша: У ирландцев закон о производстве виски очень похож на шотландский, за исключением пары нюансов. В частности, для выдержки виски там разрешено использовать не только дуб, но и другие виды древесины: акацию, березу, что угодно. Ты бы хотел, чтобы такая же возможность появилась у производителей скотча?
— Честно говоря, я не большой знаток ирландского виски, поэтому мне сложно судить. Но думаю, что до тех пор, пока использование чего-то нового не уводит скотч слишком далеко от его классической, традиционной формы – почему бы и нет?
Евгений: Следующий релиз в серии Cask Project – довыдержка в бочках из-под сельскохозяйственного рома, верно?
— Да. После выхода финиша в сидровых бочках мы захотели продолжить серию любопытных и, возможно, странных финишей. Оглянувшись вокруг, мы поняли, что на рынке достаточно виски, выдержанного в ромовых бочках, но нет ни одного выдержанного в бочках из-под сельскохозяйственного рома (rhum agricole). А поскольку компания La Martiniquaise владеет несколькими производствами рома на острове Мартиника, включая St. James, Грэм незамедлительно запросил бочки оттуда, заполнил их нашим виски и начал следить, что будет происходить. Мы оказались очень довольны результатом и в августе этого года представили Glen Moray Rhum Agricole Cask Finish Project.
Евгений: И этот релиз не вызвал проблем с Ассоциацией?
— Пока что нет. Думаю, их и не будет. Здесь ведь то же самое, что с использованием бочек «из-под вина». Традиционность общего термина «вино» дает свободу использовать бочки из-под совершенно разных вин: сотерн, бургундское, бордоское, айсвайн… Тут применяется зонтичный подход. То же самое должно быть и с общим термином «ром».
Евгений: Планируется ли выпуск второй партии Rhum Agricole Cask для других рынков?
— Пока это не обсуждалось. С одной стороны, идея всей серии в том, чтобы немного побаловаться с неожиданными бочками. С другой стороны, если реакция рынка будет очень позитивной – все возможно. Никогда не говори «никогда».
Гриша: А что насчет судьбы проекта в целом? Как я понимаю, его идеологом был Грэм. Теперь Грэм ушел. Известно, запланированы ли уже какие-то новые выпуски, или велик шанс, что проект станет самой короткой официальной серией ограниченных релизов Glen Moray?
— Сейчас невозможно сказать что-то конкретное. Мастеру купажа решать, какие проекты останутся на рынке, а какие прекратятся. В любом случае, новому мастеру купажа всегда приходится продолжать какие-то проекты, начатые его предшественником. Пока я не слышал о фактически запланированных релизах. Любому новому мастеру требуется время, чтобы исследовать сток и понять, что с ним можно сделать.
Евгений: Кстати, какие бочки есть на ваших складах?
— Сейчас на складах множество совершенно разных бочек. За некоторыми из них мы все еще пристально наблюдаем, чтобы понять, как они взаимодействуют со спиртами. Грэм также заложил торфяной спирт в разные типы бочек. Кстати, какие-то из них вполне могли бы стать частью нашего «curiosity range». У нас много бочек, и некоторые из них более чем экспериментальные. Хотя, конечно же, не все эксперименты срабатывают. Дальше уже решение мастера купажа – выводить ли их на рынок, или подождать, или попробовать сделать с ними что-то еще.
Евгений: Половина линейки Glen Moray выпускается без указания возраста. Уверен, что ты в курсе мнения некоторых потребителей, что No Age Statement виски это само по себе очень плохо. Якобы для производителей выпуск NAS — всего лишь возможность надуть потребителя. Для тебя проблема NAS-виски реально существует?
— Могу сказать, что в линейке Glen Moray такой проблемы точно нет. Смотри: мы не заменили релизы с указанием возраста на NAS, в нашей линейке по-прежнему есть и те, и другие. Все наши релизы без указания возраста выпущены как дополнения к линейке, а не замена чего-то. Мы не убираем из линейки 12-летний виски, чтобы заменить его на 8-летний и рассказывать всем, что это практически тот же продукт. Это совершенно не наш подход. В нашем случае выпуск большого числа NAS-изданий это попытка создать по-настоящему обширную коллекцию виски. Коллекцию, которая включает все ключевые точки вкусового спектра шотландского виски, при этом сохраняя виски мягким и деликатным. Даже наш торфяной релиз очень мягкий и сладкий, не слишком тяжелый. Наш хересный финиш не слишком пряный и интенсивный. Финиш в порто совершенно избавлен от этой кожистой горечи в послевкусии. Финиш в белом виде восхитительно фруктов и мягок. И так далее….
Мы создаем виски, чтобы позволить людям исследовать мир солодового виски. Ценовое позиционирование также очень дружелюбное — мы не пытаемся продавать NAS-виски по цене 12-летнего. Стандартная розничная цена в Британии около 25 фунтов за бутылку. Я считаю, что такой подход к виски без указания возраста это возможность дать людям выбор, а не попытка их обмануть. Такой виски создается для вполне определенного покупателя: того, кто хочет познакомиться с категорией; того, кто хочет чего-то легкого; того, кто хочет исследовать какой-то новый стиль без риска, что тот окажется слишком мощным и брутальным.
Я люблю виски, и, если смотреть с точки зрения потребителя, когда винокурня не заменяет виски с указанием возраста на NAS, а расширяет линейку, я от этого только выигрываю. Если я принципиально против NAS, то могу продолжать пить виски с указанием возраста от того же производителя. Самое главное – у меня есть выбор.
Кстати, Glen Moray имеет в портфеле виски без указания возраста еще с 1980-х годов! Наш Elgin Classic уже очень давно на рынке. И хотя для большинства винокурен виски без указания возраста кажется чем-то новым, для нас он был частью жизни долгие годы.
Гриша: Ты сам пьешь виски без указания возраста?
— Да, конечно!
Гриша: Хорошо, я много раз видел, как ты пьешь виски без указания возраста на презентациях. Но делаешь ли то же дома?
— Конечно, у меня нет совершенно никаких проблем с этим, пока виски вкусный.
Гриша: Например, The Balvenie Tun 1509 или Glen Moray Mastery?
— Именно. Люблю все такие ненавязчивые, легко пьющиеся виски (смеется)…
Евгений: А каков примерный возраст спиртов в серии, например, Classic Range?
— Обычно виски в ней имеет средний возраст около шести лет. Купажи включают в себя и более молодые спирты, но, в тоже время, в состав входят и более зрелые. Как правило, финишные выдержки длятся 8-14 месяцев. К слову, самый долгий финиш на данный момент у релиза Glen Moray Cabernet Cask.
Евгений: Давай поговорим о рынке и его трендах. Сегодня мы видим открытие множества винокурен, крупные компании возрождают старые бренды – например, Rosebank, Port Ellen, Brora – и при этом все производители пытаются найти что-нибудь новое, экспериментируя с дрожжами, с разными бочками, нюансами процесса… Все довольно запутано. Каким лично ты видишь будущее виски-индустрии?
— Очень сложно сказать. Сейчас будущее выглядит светлым. Но история индустрии шотландского виски видела взлеты и падения. И даже за мои 17 лет работы отрасль заметно изменилась – все это время она росла, и росла, и росла. Я надеюсь, что этот рост продолжится. Но внутреннее чувство – ты понимаешь, что это только предположения – подсказывает, что скоро мы увидим некое плато. Не думаю, что виски сорвется с него – все-таки скотч успел зарекомендовать себя, заработать репутацию как напиток с постоянно высоким качеством.
Все эти новые эксперименты и открытия поддерживают в индустрии интересную потребителю новизну. Как человек, уже довольно давно пьющий виски, я все еще нахожу что-то новое и интересное для себя. И до тех пор, пока лично меня все эти новшества поддерживают в таком тонусе, я склонен считать, что они во благо.
Евгений: В таком случае, как думаешь, каким будет следующее направление этого «чего-то нового»? Скажем, еще десять лет назад никто не думал о разных штаммах дрожжей. Дрожжи были просто дрожжами. Сегодня тот же Билл Ламсден говорит: «Дрожжи – это ключевой элемент!» Какое направление в индустрии ты считаешь самым перспективным для поиска чего-то нового?
— Я все еще считаю, что будущее за бочками. Древесина крайне важна для виски. На Glen Moray мы уже долгие годы занимаемся экспериментами с финишной выдержкой виски. Но даже с таким опытом оставались направления, которых мы еще ни разу не касались. Например, смешение разных финишей. К нашему 120-летнему юбилею мы вывели на рынок Glen Moray Mastery – смесь виски с финишем в порто, мадере и хересе – это привнесло нечто новое и интересное в процесс, которым мы занимались долгие годы.
Я считаю, что ослабление – не полная свобода, но ослабление – правил использования бочек несет в себе очень много интересных возможностей. Скоро мы наверняка увидим финиши в бочках из-под текилы, из-под кальвадоса. Думаю, в краткосрочной перспективе именно туда будет направлен фокус внимания производителей. В этом направлении все еще очень много потенциала. Конечно, дрожжи и подобные вещи позволяют добавить что-то новое к образу виски, но именно дуб, на мой взгляд, будет оказывать главное влияние на создание разного виски и в будущем.
Евгений: По своей работе ты посещаешь множество стран, работаешь с различными рынками. Заметна ли явная разница между рынками, например, Нидерландов, России, Китая, США? Это совершенно разные рынки, или это тот же самый бизнес, просто с местным колоритом?
— Думаю, основная разница в том, что некоторые рынки чуть более развиты, чем остальные. То есть где-то виски представлен уже давно и успел стать частью местной культуры, а где-то только появляется. Если говорить в общем, то сегодня все чаще встречаешь более образованного потребителя. Думаю, разница рынков не в том, как люди ценят виски или как его пьют. Скорее разница проявляется в уровне знаний. Мне всегда нравится бывать на новых рынках, где виски представлен не так давно, где люди приходят на дегустации без предубеждений и просто готовы учиться, узнавать столько новой информации, сколько возможно. И как раз это первым бросается в глаза, когда ты перемещаешься от рынка к рынку.
Евгений: Можно ли среди этих рынков выделить сложные и простые?
— Я могу назвать себя счастливчиком: я занимаюсь только разговорами вроде этого, фестивалями вроде Whisky Live, при этом совсем не вовлечен в продажи, так что совершенно не обладаю какими-то конкретными данными или цифрами. Единственная сложность, которую я встречаюсь на разных рынках – это язык. Для меня это единственная часть, вызывающая затруднения (смеется). Мне сложно проводить мастер-классы с переводчиком, когда нужно постоянно начинать говорить и останавливаться, начинать и останавливаться. В остальном – я просто рассказываю людям о виски, так что не встречаю никаких сложностей.
Евгений: Хорошо. Тогда провокационный вопрос: ты можешь как-то оценить разные рынки по качеству вопросов, которые слышишь от потребителя?
— Интересный вопрос. Я никогда об этом не думал в таком разрезе… Например, на прошлой неделе мы проводили дегустацию на Whisky Live Moscow, и ее участники проявили поразительное внимание к разным деталям. Например, самой обсуждаемой стала тема, как мы чистим перегонные кубы. Почти везде мне приходится слышать какие-то вопросы, которые меня удивляют, а некоторые из них даже оказываются сложными.
По моему опыту, самый развитый с точки зрения знаний рынок — Германия. Люди там пьют виски давно, в стране проводится множество виски-фестивалей, там много людей, которые практически дышат виски. И для меня поездка в Германию это всегда удовольствие. Люди там очень глубоко интересуются процессом производства виски.
Гриша: Назовешь еще пару стран?
— В прошлом году я ездил в Израиль. Сам по себе рынок довольно молод и больше сфокусирован на купажах, но люди там проявляют поразительный интерес к солодовому виски и его культуре. Кстати, виски недавно начали производить и в самой стране.
Мне, конечно же, очень понравилось в России. Вчера мы проводили дегустацию в клубе Friends of Malt Saint-Petersburg, существующем уже больше 20 лет. Просто представь себе – люди собираются вместе и наслаждаются виски уже так много времени!
Вообще, я еще ни разу не был в новой стране, от которой не получил бы удовольствия. Это прекрасная работа – ты не просто приезжаешь куда-то, а привозишь с собой полный чемодан виски. Конечно, люди максимально гостеприимны, когда у тебя есть такой чемодан (смеется).
Евгений: Надеюсь, российские любители виски были достаточно гостеприимны?
— Более чем! (Смеется) Я привез с собой несколько уникальных релизов. Например, Glen Moray Rhum Agricole Cask, который мы уже обсуждали. И реакция была очень позитивной.
Евгений: Ты сказал, что рынок №1 для вас — это Великобритания. Какие еще рынки являются ключевыми?
— Австралия и США.
Евгений: Какой твой любимый Glen Moray?
— Хм. Очень долгое время моим фаворитом была 18-летняя версия. Она стала первым виски без холодной фильтрации в нашей основной линейке, с соответствующей крепостью. Хотя, мне всегда нравится играть с новыми игрушками. Недавно мы выпустили 21-летний Glen Moray, и сейчас мой выбор все чаще падает на него.
Евгений: А любимый виски в целом, помимо Glen Moray?
— Есть парочка таких. Я люблю хересный виски, так что в числе фаворитов 18-летний GlenDronach. Кроме того, я очень люблю Highland Park. Наверное еще и потому, что в самом начале карьеры проходил обучение на этой винокурне. Я достаточно открыт в смысле потребления разного виски.
Евгений: Ты помнишь свой первый виски?
— Моим первым солодовым виски был The Balvenie. Именно он заставил меня подумать: «О, а ведь это мне нравится! Это – для меня».
Евгений: А какой виски стал самым запоминающимся?
— Тут сложно выбрать, их было очень много! Моя работа дает возможность пробовать много великолепных изданий… Сейчас на ум пришел один из таких. Когда я работал на винокурне Macallan, мне предоставилась возможность попробовать уникальный The Macallan 1926 года из серии Fine and Rare. Пожалуй, выберу его самым запоминающимся.
Евгений: У тебя есть собственная коллекция виски?
— Да, довольно большая. Последний раз, когда я считал, в ней было, кажется, 525 бутылок.
Евгений: У нее есть какая-то концепция, или ты просто собираешь весь виски, который тебе интересен?
— Я просто собираю виски. Со времен работы на Macallan у меня сохранилось множество их релизов, есть виски от Glenmorangie, Ardbeg и, что очевидно, достаточно много Glen Moray. Когда я начинал собирать виски, то не держал в голове никакой конкретной идеи. Я просто покупал виски быстрее, чем мог его выпивать. Обычно я держу открытыми 15-20 разных бутылок. Как уже говорил, я люблю виски, и это настолько же мое хобби, насколько и работа.
Евгений: Ты думаешь о своей коллекции как об инвестиции?
— Я никогда не покупал виски в качестве инвестиции. Хотя, в коллекции есть несколько бутылок, которые за последние годы очень серьезно выросли в цене. Настолько, что я, возможно, никогда не решусь их открыть (смеется). Я не купил ни бутылки с целью перепродажи, но эти, вероятно, станут моим «пенсионным фондом». В любом случае, побуждением к покупке каждой бутылки было желание именно попробовать этот виски. Если что-то из коллекции выросло в цене, и я еще не успел его выпить – что ж, хорошо. А если не выросло – еще лучше, я буду спокойно пить хороший виски.
Евгений: А как в целом ты относишься к тому, когда люди покупают виски совсем не для того, чтобы его пить, а исключительно с целью перепродажи? Это все еще мир виски или уже что-то другое?
— Что-то совершенно другое. И это точно не мой подход. Я считаю виски продуктом, который создается для того, чтобы быть выпитым, чтобы подарить людям наслаждение. И мне нравится, что Glen Moray не имеет столь высокой инвестиционной привлекательности, что я могу быть уверен – каждая бутылка покупается для того, чтобы быть выпитой. Это меня радует.
Евгений: Можешь назвать самое запоминающееся виски-мероприятие в твоей карьере?
— Мероприятие вряд ли. В виски мне запоминается другое – моменты, которые рождаются благодаря ему, и люди, которых ты встречаешь. Я никогда не забуду, как сидел на самой северной точке острова Оркни с бокалом 18-летнего Highland Park в руке и наблюдал закат. Или как впервые оказался с Glen Moray в Нью-Йорке. Или как пил виски с Гришей в Москве. Виски ценен опытом, который он приносит, людьми, которых благодаря ему встречаешь, с которыми можешь разделить бокал. Именно этим он запоминается. Этим виски и прекрасен – он собирает людей вместе, объединяет их. Буквально позавчера мы с коллегами сидели в баре: шотландский парень, французский парень и русский парень; и именно виски собрал нас вместе.
Евгений: Верно! Точно так же пару недель назад в Петербурге я встречался с главой WhiskyClub Italia Клаудио Рива…
— О, я знаю его! Он пару раз бывал на Glen Moray.
Евгений: Клаудио приехал с семьей, и мы провели вместе много часов, разговаривая о виски и, как бы это сказать, о мире через призму бокала виски.
— Это именно то, что я имею ввиду. Еще один пример, очень распространенный: каждый раз в начале мастер-класса люди выглядят достаточно закрепощенными и молчаливыми, но к третьему-четвертому образцу они раскрываются, начинают говорить с тобой, и это делает мою работу настолько интересной и веселой.
Гриша: А я думал, что включаться в беседу только после третьего образца это особенность российского менталитета…
— Нет, так люди ведут себя во всем мире.
Евгений: В окончание нашего разговора скажи пару слов российским ценителям виски.
— За последние дни я встречал только прекрасных людей, гостеприимство, оказанное мне, было удивительным! Я надеюсь, что у вас будет возможность попробовать виски Glen Moray – мы в восторге, что сейчас он становится все более доступным в России. Если когда-нибудь кто-то из вас соберется посетить нашу винокурню, я буду очень рад отплатить за эту теплоту и гостеприимство!
Спасибо!
